Неточные совпадения
Левин вызвался заменить ее; но
мать, услыхав раз урок Левина и заметив, что это делается не так, как в Москве репетировал учитель, конфузясь и
стараясь не оскорбить Левина, решительно высказала ему, что надо проходить по книге так, как учитель, и что она лучше будет опять сама это делать.
Когда Анна вошла в комнату, Долли сидела в маленькой гостиной с белоголовым пухлым мальчиком, уж теперь похожим на отца, и слушала его урок из французского чтения. Мальчик читал, вертя в руке и
стараясь оторвать чуть державшуюся пуговицу курточки.
Мать несколько раз отнимала руку, но пухлая ручонка опять бралась за пуговицу.
Мать оторвала пуговицу и положила ее в карман.
Он знал, что между отцом и
матерью была ссора, разлучившая их, знал, что ему суждено оставаться с отцом, и
старался привыкнуть к этой мысли.
Когда она думала о сыне и его будущих отношениях к бросившей его отца
матери, ей так становилось страшно за то, что она сделала, что она не рассуждала, а, как женщина,
старалась только успокоить себя лживыми рассуждениями и словами, с тем чтобы всё оставалось по старому и чтобы можно было забыть про страшный вопрос, что будет с сыном.
Кити ходила с
матерью и с московским полковником, весело щеголявшим в своём европейском, купленном готовым во Франкфурте сюртучке. Они ходили по одной стороне галлереи,
стараясь избегать Левина, ходившего по другой стороне. Варенька в своем темном платье, в черной, с отогнутыми вниз полями шляпе ходила со слепою Француженкой во всю длину галлереи, и каждый раз, как она встречалась с Кити, они перекидывались дружелюбным взглядом.
— Матушки!! Новое, белое платье! Таня! Гриша! — говорила
мать,
стараясь спасти платье, но со слезами на глазах улыбаясь блаженною, восторженною улыбкой.
Несколько раз княжна под ручку с
матерью проходила мимо меня, сопровождаемая каким-то хромым старичком; несколько раз ее взгляд, упадая на меня, выражал досаду,
стараясь выразить равнодушие…
Кому не скучно лицемерить,
Различно повторять одно,
Стараться важно в том уверить,
В чем все уверены давно,
Всё те же слышать возраженья,
Уничтожать предрассужденья,
Которых не было и нет
У девочки в тринадцать лет!
Кого не утомят угрозы,
Моленья, клятвы, мнимый страх,
Записки на шести листах,
Обманы, сплетни, кольцы, слезы,
Надзоры теток,
матерей,
И дружба тяжкая мужей!
Стараться будем утешать
И любим, как родную
мать.
С сестрой и с
матерью я
постараюсь как-нибудь так сделать, чтоб их разуверить и не испугать…
Надо мной смейся, но ко мне
мать приехала, — повернулся он вдруг к Порфирию, — и если б она узнала, — отвернулся он опять поскорей к Разумихину,
стараясь особенно, чтобы задрожал голос, — что эти часы пропали, то, клянусь, она была бы в отчаянии!
Она снова замолчала, сказав, видимо, не то, что хотелось, а Клим, растерянно ловя отдельные фразы,
старался понять: чем возмущают его слова
матери?
Вера Петровна долго рассуждала о невежестве и тупой злобе купечества, о близорукости суждений интеллигенции, слушать ее было скучно, и казалось, что она
старается оглушить себя. После того, как ушел Варавка, стало снова тихо и в доме и на улице, только сухой голос
матери звучал, однообразно повышаясь, понижаясь. Клим был рад, когда она утомленно сказала...
— Не знаю, — говорила она задумчиво, как будто вникая в себя и
стараясь уловить, что в ней происходит. — Не знаю, влюблена ли я в вас; если нет, то, может быть, не наступила еще минута; знаю только одно, что я так не любила ни отца, ни
мать, ни няньку…
Между тем в доме у Татьяны Марковны все шло своим порядком. Отужинали и сидели в зале, позевывая. Ватутин рассыпался в вежливостях со всеми, даже с Полиной Карповной, и с
матерью Викентьева, шаркая ножкой, любезничая и глядя так на каждую женщину, как будто готов был всем ей пожертвовать. Он говорил, что дамам надо
стараться делать «приятности».
— Ну, Господи… ну, Господь с тобой… ну, храни тебя ангелы небесные, Пречестная
Мать, Николай-угодник… Господи, Господи! — скороговоркой повторяла она, все крестя меня, все
стараясь чаще и побольше положить крестов, — голубчик ты мой, милый ты мой! Да постой, голубчик…
— Твоя
мать — совершеннейшее и прелестнейшее существо, mais [Но (франц.).]… Одним словом, я их, вероятно, не стою. Кстати, что у них там сегодня? Они за последние дни все до единой какие-то такие… Я, знаешь, всегда
стараюсь игнорировать, но там что-то у них сегодня завязалось… Ты ничего не заметил?
Он не только вспомнил, но почувствовал себя таким, каким он был тогда, когда он четырнадцатилетним мальчиком молился Богу, чтоб Бог открыл ему истину, когда плакал ребенком на коленях
матери, расставаясь с ней и обещаясь ей быть всегда добрым и никогда не огорчать ее, — почувствовал себя таким, каким он был, когда они с Николенькой Иртеневым решали, что будут всегда поддерживать друг друга в доброй жизни и будут
стараться сделать всех людей счастливыми.
Правда, что после военной службы, когда он привык проживать около двадцати тысяч в год, все эти знания его перестали быть обязательными для его жизни, забылись, и он никогда не только не задавал себе вопроса о своем отношении к собственности и о том, откуда получаются те деньги, которые ему давала
мать, но
старался не думать об этом.
Надежда Васильевна в несколько минут успела рассказать о своей жизни на приисках, где ей было так хорошо, хотя иногда начинало неудержимо тянуть в город, к родным. Она могла бы назвать себя совсем счастливой, если бы не здоровье Максима, которое ее очень беспокоит, хотя доктор, как все доктора,
старается убедить ее в полной безопасности. Потом она рассказывала о своих отношениях к отцу и
матери, о Косте, который по последнему зимнему пути отправился в Восточную Сибирь, на заводы.
Эта собачья угодливость была ей гадка, она
старалась как можно меньше быть с
матерью.
— Пожалуй, только ведь я не умею петь, но это мне не остановка, мне ничто не остановка! Но mesdames и messieurs, я пою вовсе не для вас, я пою только для детей. Дети мои, не смейтесь над
матерью! — а сама брала аккорды, подбирая аккомпанемент: — дети, не сметь смеяться, потому что я буду петь с чувством. И
стараясь выводить ноты как можно визгливее, она запела...
Он возвратился с моей
матерью за три месяца до моего рождения и, проживши год в тверском именье после московского пожара, переехал на житье в Москву,
стараясь как можно уединеннее и скучнее устроить жизнь.
Потом взошел моей отец. Он был бледен, но
старался выдержать свою бесстрастную роль. Сцена становилась тяжела.
Мать моя сидела в углу и плакала. Старик говорил безразличные вещи с полицмейстером, но голос его дрожал. Я боялся, что не выдержу этого à la longue, [долго (фр.).] и не хотел доставить квартальным удовольствия видеть меня плачущим.
… С ужасом открывается мало-помалу тайна, несчастная
мать сперва
старается убедиться, что ей только показалось, но вскоре сомнение невозможно; отчаянием и слезами сопровождает она всякое движение младенца, она хотела бы остановить тайную работу жизни, вести ее назад, она ждет несчастья, как милосердия, как прощения, а неотвратимая природа идет своим путем, — она здорова, молода!
Через несколько часов о Сережке уже никто в доме не упоминает, а затем, чем дальше, тем глубже погружается он в пучину забвения. Известно только, что Аксинья кормит его грудью и раза два приносила в церковь под причастие. Оба раза, проходя мимо крестной
матери, она замедляла шаг и освобождала голову младенца от пеленок,
стараясь обратить на него внимание «крестной»; но матушка оставалась равнодушною и в расспросы не вступала.
Отец, после того как миновали припадки его ревности, как будто
старался вознаградить
мать и потому вывозил ее на вечера, где она танцовала, а он играл в шахматы…
Из кухни прибежала
мать и, успокаивая отца,
постаралась освободить волосы Крыжановского из его руки. Когда это удалось, архивариус еще раз поцеловал отца в плечо и сказал...
За сестрой она ухаживала, как
мать, и всячески
старалась ее вылечить от запоя.
Я бегу на чердак и оттуда через слуховое окно смотрю во тьму сада и двора,
стараясь не упускать из глаз бабушку, боюсь, что ее убьют, и кричу, зову. Она не идет, а пьяный дядя, услыхав мой голос, дико и грязно ругает
мать мою.
На эти деньги можно было очень сытно прожить день, но Вяхиря била
мать, если он не приносил ей на шкалик или на косушку водки; Кострома копил деньги, мечтая завести голубиную охоту;
мать Чурки была больна, он
старался заработать как можно больше; Хаби тоже копил деньги, собираясь ехать в город, где он родился и откуда его вывез дядя, вскоре по приезде в Нижний утонувший. Хаби забыл, как называется город, помнил только, что он стоит на Каме, близко от Волги.
Мать остановилась, окидывая сына внимательным взглядом,
стараясь открыть причину странной тревоги. Но она видела только, что эта тревога все вырастает, и на лице спящего обозначается все яснее выражение напряженного усилия.
— Право, он глядит так, как будто
старается понять что-то и не может, — говорила молодая
мать.
Мать часто подолгу вглядывалась в него, точно
старалась узнать в нем другого ребенка, того несчастного первенца, которого она даже и не видала.
Федорка все-таки молчала и только
старалась не смотреть в глаза
матери.
Это известие взволновало
мать Енафу, хотя она и
старалась не выдавать себя. В самом деле, неспроста поволоклась Фаина такую рань… Нужно было и самим торопиться. Впрочем, сборы были недолгие: собрать котомки, взять палки в руки — и все тут. Раньше
мать Енафа выходила на могилку о. Спиридония с своими дочерьми да иноком Кириллом, а теперь захватила с собой и Аглаиду. Нужно было пройти пешком верст пятьдесят.
Семья не поняла ее чистых порывов; люди их перетолковывали; друзья
старались их усыпить;
мать кошек чесала; отец младенчествовал. Все обрывалось, некуда было, деться.
Мать Василья Райнера это ужасно пугало, но она не смела противоречить мужу и только
старалась усилить на сына свое кроткое влияние.
Припоминая наше первое пребывание в Багрове и некоторые слова, вырывавшиеся у моей
матери, тогда же мною замеченные, я
старался составить себе сколько-нибудь ясное и определенное понятие: в чем могла быть виновата бабушка перед моею
матерью и в чем была виновата
мать перед нею?
Но, увы, как я ни
старался выгодно описывать мою охоту
матери и сестрице, — обе говорили, что это жалко и противно.
Применяясь к моему ребячьему возрасту,
мать объяснила мне, что государыня Екатерина Алексеевна была умная и добрая, царствовала долго,
старалась, чтоб всем было хорошо жить, чтоб все учились, что она умела выбирать хороших людей, храбрых генералов, и что в ее царствование соседи нас не обижали, и что наши солдаты при ней побеждали всех и прославились.
Мать долго говорила вполголоса, иногда почти шепотом, и я не мог расслушать в связи всех ее речей, хотя
старался как можно вслушиваться.
Мать, которой, без сомнения, наскучили наши печальные лица, очень этому обрадовалась и
старалась еще более развеселить нас; сама предложила нам пойти удить на мельницу, которая находилась в нескольких десятках шагов, так что шум воды, падающей с мельничных колес, и даже гуденье жерновов раздавалось в ушах и заставляло нас говорить громче обыкновенного.
В отношении его она
старалась представиться в одно и то же время
матерью строгою и страстною.
— Я знаю, Нелли, что твою
мать погубил злой человек, злой и безнравственный, но знаю тоже, что она отца своего любила и почитала, — с волнением произнес старик, продолжая гладить Нелли по головке и не стерпев, чтоб не бросить нам в эту минуту этот вызов. Легкая краска покрыла его бледные щеки; он
старался не взглядывать на нас.
Николай снова начал есть.
Мать исподлобья незаметно рассматривала его широкое лицо,
стараясь найти в нем что-нибудь, что помирило бы ее с тяжелой, квадратной фигурой Весовщикова.
И в отношении к
матери было что-то новое: он иногда подметал пол в комнате, сам убирал по праздникам свою постель, вообще
старался облегчить ее труд.
— Худой ты очень! — вздохнув, говорила
мать. Он начал приносить книги и
старался читать их незаметно, а прочитав, куда-то прятал. Иногда он выписывал из книжек что-то на отдельную бумажку и тоже прятал ее…
Рыдания потрясали ее тело, и, задыхаясь, она положила голову на койку у ног Егора.
Мать молча плакала обильными слезами. Она почему-то
старалась удержать их, ей хотелось приласкать Людмилу особой, сильной лаской, хотелось говорить о Егоре хорошими словами любви и печали. Сквозь слезы она смотрела в его опавшее лицо, в глаза, дремотно прикрытые опущенными веками, на губы, темные, застывшие в легкой улыбке. Было тихо и скучно светло…
Мать внимательно вслушивалась в бессвязную быструю речь,
стараясь подавить свою тревогу, рассеять унылое ожидание. А девочка, должно быть, была рада тому, что ее слушали, и, захлебываясь словами, все с большим оживлением болтала, понижая голос...